Форум » ФИЛЬМЫ » ТЕМНАЯ НОЧЬ, 2001 » Ответить
ТЕМНАЯ НОЧЬ, 2001
cinema:
Ответов - 12, стр:
1 2 All
cinema: КАБИНЕТ ДОКТОРА КОВАЛОВА "Коммерсант", 17.03.2001 Олег Ковалов-режиссер до сих пор оставался в тени Олега Ковалова, историка и философа кино. Его режиссерские, в основном монтажные работы, казались иллюстрациями к интеллектуальным концептам. Он анализировал тоталитарное искусство, механизмы пропаганды, технологию страха, оставаясь чуть в стороне. В "Темную ночь" пришел неподдельный страх: словно художник уловил в воздухе эпохи те же сигналы тревоги, которые заставили немецких режиссеров 1920-х заселить экран чудовищными фантомами. Мертвое знание обернулось знанием живородящим. Олег Ковалов не стилизовал фильм под эстетику экспрессионизма - он сам стал экспрессионистом. То, что трагический пьяница Хозяин загримирован под маньяка из фильма Фрица Ланга (Fritz Lang) "М", а убийца уносит девочку по крышам, как сомнамбула Чезаре, раб доктора Калигари, не назовешь холодным словом "цитаты". "Ленфильм" может гордиться этим, таким авторским и таким тревожным фильмом, который историки кино, возможно, признают шедевром. Черно-белый мир населен героями со среднеевропейскими именами, но это не Берлин- 1933 и не Ленинград-1934. Может быть, это - здесь и сейчас, может быть, на другой планете. Предгитлеровская Германия используется как синоним абсолютного зла. Эпиграфом к фильму можно поставить слова Годара: "Ненавижу, когда на митингах кричат, что фашизм не пройдет. Он и не прошел. Он все еще здесь". Пространство - безвоздушное, словно изнасилованное вакуумом. В кадре ни земли, ни неба, ни деревьев, ни солнца, ни порывов ветра. Игра теней может свести с ума: источник света неопределим. Улицы - архитектурные антиутопии, уводящие в бесконечность. Плененная в витрине девушка-точильщица, живая и бессмысленная реклама, со сладострастием робота водит языком по лезвию клинка. Маленькие чудовища, гибрид тимуровцев с гитлерюгендом, шпионят за всем и всеми. Скоро они заполнят хронику, переодетые в форму вермахта. Те, кто еще жив, обречены. Первым погибает Хозяин, знающий, что "рок выбирает коварных и жестоких", пронзенный "копьем Кримгильды". Его убивает друг, иммигрант Имант, нервный интеллектуал, преследуемый двойником, требующим жертвоприношений. Единственный, кто понимает Иманта, - девочка Марта, готовая отправиться с ним на Луну, на обратной стороне которой нибелунги сторожат клады. Имант не маньяк, а спаситель, беглец: из "темной ночи" можно бежать только в смерть. Он придумал шесть способов улететь на Луну, но, загнанный в ловушку, предлагает Марте седьмой, самый быстрый. Выкидное лезвие трижды рассекает экран. Вслед за героями "на Луну" улетает в пароксизме достойного Вагнера самоубийства вся страна. Олег Ковалов вновь проявил себя как гений монтажа. Известные кадры пылающего Берлина 1945 года смонтированы так, что кажутся чарующим Апокалипсисом. Пламя струится с фасадов на мостовую, "катюши" рассекают экран, как волшебные мечи, огненные шары распускаются неземными цветами. Над бойней парит отчаянный голос солдатской девки, исполняющей по-русски "Лили Марлен", немецкую "Темную ночь". Елена Камбурова превзошла себя. И это - единственная нота надежды в отчаянном фильме о наступлении тоталитаризма: может быть, опомнившийся солдат еще вернется на пепелище. МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ click here
cinema: Чайная церемония без чая Уральский курьер 24 января 2002 года На поздние арт-хаусные сеансы в кинотеатре имени А.С. Пушкина собирается самая симпатичная публика: строгие юноши в свитерах грубой вязки, девушки с чистыми лицами, седовласые мужчины в джинсах и вдохновенные дамы бальзаковского возраста. Так было и на показе "Темной ночи" питерского режиссера Олега Ковалова. Даже когда посреди фильма публика потекла к выходу, менее симпатичной она не стала. Зрителей можно было понять: они пришли в кино, а им предложили киноведение. Бывает, что в кризисные времена, когда одна эстетическая система разрушена, а новая не создана, в режиссуру приходят теоретики кино, критики и киноманы. Они лучше других знают, как должен выглядеть хороший фильм. Так, в шестидесятые годы пришли Трюффо и Пазолини, в семидесятые - Богданович, в девяностые - Тарантино. Почему бы русскому кино не иметь Николая Лебедева ("Поклонник"), Михаила Брашинского ("Гололед: инструкция к эксплуатации"), Олега Ковалова ("Сады Скорпиона", "Остров мертвых", "Концерт для крысы", "Темная ночь") в качестве режиссеров? Киноведу Ковалову я лично обязана многим. В студенческие годы он был моим многоопытным и бескорыстным гидом по фантастическим дебрям киновпечатлений. Сегодня я смотрю "Темную ночь" и узнаю Олега. Это он, блестящий знаток кинематографических ритуалов. Самые изысканные их образцы собраны в черно-белом сюжете фильма. Вот так фотографируют натурщиц в "Блоу-ап" Антониони, именно так, как это делает коваловский герой-фотограф Имант. Вот так смотрят в зеркало и видят сны у Тарковского. Так сверкает убийственное лезвие в триллерах Хичкока, так блуждают по краю крыши сомнамбулы в фильмах Фридриха Мурнау, так кренятся картонные экспрессионистские стены у Роберта Вине... А этот крутой нижний ракурс - факсимиле Орсона Уэллса, и распечатка хроники в точности такая, как у Александра Сокурова в "Одиноком голосе человека"... А в диалогах звучат парафразы текстов Ролана Барта, знавшего толк в фотографии и фильмической светописи. Безупречная чистота языка, стройность синтаксиса - и холодная неживая ясность, какая бывает в рисунках прилежного ученика, копирующего полотна старого мастера. Режиссер Ковалов точно вымеряет угол архитектурной конструкции и ширину светового луча, пересекающего кадр по диагонали, но градус человеческих чувств ему как будто неведом. Его женщины смеются и рыдают, словно звонит будильник: долго и бестрепетно. Его дети и мужчины красивы и неподвижны, как фотомодели (исключение составляет лишь Сергей Кошонин, будто попавший в "Темную ночь" по ошибке - из фильмов Алексея Германа). Олег Ковалов начинал в кино монтажными фильмами, составляя изящные коллажи из старой хроники и архивных лент. Такие коллажи неплохо удаются ему и в "Темной ночи", но, будучи включенными в сюжет, они сослужили на этот раз дурную службу их автору. В сравнении с подробной, живой, зернисто-воздушной плотью старых кадров игровое пространство "Темной ночи" кажется особенно пустым и стерильным. Все это похоже на чайную церемонию, проведенную чинно, со знанием всех деталей и подробностей. Чайник в точности такой, какой нужен, и соответствующая икебана на месте. Поклоны, формулы, понятные лишь посвященным, бамбуковая кисть округло взбивает пустоту в фарфоровой чашке - нет только чая. Не теплится огонь, не бурлит вода, аромат не наполняет воздух. Нет тепла, нет жизни, нет смысла в столь изысканных жестах. Ольга КОНФЕДЕРАТ click here
полная версия страницы