Форум » ОБ АКТЕРЕ » ПРЕССА, ИНФОРМАЦИЯ, ФОТО » Ответить
ПРЕССА, ИНФОРМАЦИЯ, ФОТО
cinema: Шакунов Илья Рост 188 см Вес 86 кг Цвет волос шатен Цвет глаз серо-голубой Работал ведущим на радио, ведущим шоу программ, на дубляже, на озвучании, ведущим ТВ программ а также: гитара, кларнет Иностранные языки английский Спорт верховая езда, стрельба из лука, стрельба из пистолета, баскетбол В школе любил физкультуру и географию (до 8 класса был круглым отличником). Профессиональные мечты: озвучить мультфильм, сыграть в театре старуху Шапокляк и Бабу-Ягу. Болеет за футбольный клуб "Зенит"
Джудит: Новое интервью с героем сайта! Илья Шакунов: У нас с Тартюфом много общего В театре "Балтийский дом" - очередная премьера. Режиссер Андрей Прикотенко ставит спектакль "Тартюф, или Обманщик". На главную роль Прикотенко пригласил своего однокурсника - звезду российских сериалов Илью Шакунова. Эту пьесу ставят в театрах всего мира... - Я не уверен, что люди, которые придут на эту постановку, увидят именно то, что хотели увидеть. У нас получился другой Тартюф - в нем больше Шекспира, чем Мольера. Текст остался неизменным, но в отношениях героев больше страсти и накала. Спектакль меняется от репетиции к репетиции. У вас есть что-нибудь общее с вашим героем? - Все, что есть во мне плохого, у нас общее. Подлость, предательство - приходите на спектакль и сами все увидите. Мы долго думали над названием: "Тартюф, или Обманщик". Мольер имел в виду, что это одно и то же; а мы показываем, что в данном случае Тартюф - лицемерен. А это больше, чем обман. Сейчас лицемерны многие: политики, сильные мира сего. И они не считают это пороком. Вы часто сталкиваетесь с лицемерием? - В театре? Да мы живем в нем! А в жизни... Все люди стараются окружать себя друзьями, а с ними лицемерить как-то глупо. Хотя, наверное, есть люди, которые даже с близкими ненастоящие. Я с лицемерием стараюсь сталкиваться как можно реже, оберегаю себя. Вы тщеславны? Премии получать любите? - У меня и премий особо не было. Ну получил я приз за лучшую мужскую роль в сериале "Граф Монте-Кристо" на фестивале "Виват, кино России". До этого еще была одна премия - правда, ее режиссер Михаил Брашинский получил. Это был диплом "Киношока" за фильм "Гололед". Денег не получил ни там ни там. Поэтому я особо и не запомнил. Наградили - и хорошо. Для вас важно признание? - В 17 лет, когда я в спартакиаде занял второе место по стрельбе, было важно. А сейчас - увольте. А что для вас важно? - Важно, с кем я работаю, с кем общаюсь. Сейчас вообще смешались понятия - что естественно, а что нет. Многие живут на работе. Я считаю, что это противоестественно. Работа нужна для того, чтобы творчески реализовываться или зарабатывать деньги. А жить я стараюсь дома. Общаться с родными, водить в детский сад дочку. Василиса видела вас на телеэкране? - Конечно. Когда видит, обязательно говорит: "Привет, папа". Я ей нравлюсь, и это естественно. Правда, в гриме - с наклеенными усами и с бородой - она меня не узнает, маленькая еще. Василисе всего четыре года. Правда, маму (жена Ильи Шакунова - актриса Анна Дюкова. - Ред.) узнает даже на сцене и в гриме. Для меня это удивительно. Есть роли в театре или в кино, которыми вы гордитесь? - Нет. И это несмотря на 44 фильма, в которых я снялся. Вы их считаете? - Не я, просто одна московская поклонница открыла сайт обо мне. Взрослая женщина, между прочим. По-моему, она знает обо мне больше, чем я сам. А любимая роль есть? - Чацкий был 12 лет назад - это давно. Тартюф еще не вышел, а я уже к нему отношусь с подозрением. Но это нормальный процесс. Самое главное у меня впереди, надо сделать что-то серьезное. Вот дочь - это серьезно. А в театре и кино пока ничего такого нет. Премьера 11 сентября на сцене театра "Балтийский дом" состоится премьера спектакля "Тартюф, или Обманщик". Режиссер-постановщик Андрей Прикотенко. Илья Шакунов возраст: 39 лет профессия: актер семейное положение: женат любимое блюдо: овсяная каша Алена Бобрович ссылка
cinema: Джудит, кстати на нашем сайте в фильмографии Ильи Шакунова 44 фильма. И можно сделать вывод, что герой сайта наш сайт читал
cinema: Спасибо большое Джудит, которая нашла информацию об интервью с А. Прикотенко Успела вчера до начала программы задать пару вопросов Далее вы сможете прочитать это интервью.
cinema: Эхо Москвы(Санкт-Петербург) Программа АРТ-ЛАНЧ 09.09.09 Корреспондент – Я представляю гостя программы – режиссера Андрея Прикотенко. Андрей, я слышала такую историю, что Тартюф изначально планировался просто перенос спектакля из Красного факела в Петербург. Это такой был экономический вариант, а в итоге случилось так, что это полноценный спектакль. Прикотенко – Да, совершенно верно, экономический вариант отчасти сохранился, потому что все-таки мы привезли из Новосибирска декорации не в полном объеме, но основную ее часть. Но решение будет совершенно другое, костюмы будут новые и тот спектакль, который дай Бог скоро увидит свет, он не будет иметь никакого отношения ни на одну секунду к тому что мы делали в Новосибирске. Не потому что в Новосибирске был плохой спектакль. К– Действие, я так понимаю, что там происходило в мясной лавке? А здесь совсем нет, а как же декорации совпали? П – Нельзя сказать, что там прям так мясная лавка была реализована. Металлических столов там не было. Там был такой как бы такой станок для игры, который можно трансформировать, и из мясной лавки сделать что-нибудь другое. Можно на этом станке мясную лавку организовать, а можно на этом станке какую-нибудь другую среду, или другое пространство для игры. К – А как получилось, что первоначально хотелось перенести, а потом все переплавилось в совершенно другую постановку. Идея то изначально была получается одна, а сейчас другая или как? П – Ну да, идея сделать спектакль сделать по пьесе Мольера, мы поработали весьма плодотворно с артистами Новосибирского театра над пьесой. Когда прошло время, уже по другому немножечко отношусь к этой пьесе, может я ее больше полюбил, или больше у меня к автору пиитета. Хочется, чтобы в новом спектакле было больше Мольера, больше его театра, того, который у него как мы предполагаем возвышенным был, вот этой высокой комедией, в которой только фарсовая линия, как говорит одна наша актриса. В Новосибирске это была совершенно вольная фантазия,там ведь они выпустили до нашего Мольера «Кабалу святош» Булгакова. И мне показалось, что можно сделать такое элегантное сочетание, придумав такую своеобразную редакцию. Чтобы дело было не в мясной лавке вообще-то. Дело в том, что Тартюф решен Люцифером. Вот они прилетали, такая булгаковщина была немножечко. Прилетали в это пространство мясной лавки, где люди захотели духовности и они начинали морочить им голову. Заканчивалось тем, что они отняли у них все имущество, обнаруживали все их грехи, а потом обратно возвращали им их дом, а те никак не могли понять хорошо все то, что произошло или нет. К - В этом спектакле не Люцифер получается? П – Нет, Тартюф К - А Тартюф он кто в этом спектакле? П – Он лицемер, ханжа. К – Собственно классический вариант как у Мольера. П – Да, и костюмы тоже такие как классические, ну как классические они будут из той эпохи: форма сюртука, на мужчинах, платья, парики К – Т.е. ничего современного? П- Не-а, впервые пожалуй. К –Я, Андрея Прикотенко – режиссера, люблю за то, что вы берете допустим Гольдони и делаете из Гольдони вроде бы оставляя приэтом Гольдони Гольдони Спектакль который близок нам, нашему поколению, времени прежде всего, получается что здесь будет совсем не так, т.е. все совершенно не так. П – Совершенно другой будет Прикотенко и придется вам теперь меня любить или не любить за то, что вот никакой современности, правда. К – Нет современность пусть она в костюмах не будет, но.. П – Ну я думаю, как сказать, это будет близко тем людям, которые надеюсь будут смотреть с спектакль, это не будет прям такой уж для Людовика XIV исключительно. К – А музыка например? П – Музыка красивая очень, там есть всякие замечательные старые французские мелодии, такие этнические, очень-очень красивые. К – Такой аутентичный спектакль нас ждет по большому счету П – Такой вот он будет аутентичный. Мне кажется это гораздо интереснее сегодняшнему зрителю, потому что ассоциации с сегодняшним днем, чего очень много в наших сегодняшних спектаклях, они уже как-то так понятно, такой ход он понятен… Здесь мы уже немного повзрослели и нам уже интересно более так трепетно относиться к той среде, которая заявлена автором. Это же тоже интересно, но это же не будет так прямо выхолощено и все. Может там я надеюсь найдем такое, что будет людей удивлять. В этом спектакле будет тема такой плахи что-ли, такой средневековой даже, и я тут совсем недавно в Интернете смотрел есть всякие разные пытки и казни Святой инквизиции, там есть такая казнь испанская, когда человеку приковывают голову к палке, его привязывают, а потом ему шуруп в голову медленно ввинчивают, он умирает. К – В висок? П – Нет, в затылок. Это ужасно конечно, чудовищно, но вы можете себе представить, что последний раз эта казнь была применена в Испании, как вы думаете в каком году? К – боюсь, что в 18 веке наверное… П – в 1975 г. последний раз, представляете. Я вообще был в ужасе. За 60 лет до написания пьесы Тартюф был сожжен Дж. Бруно. Все очень жестоко. И они в этой культуре жили. Тогда когда Оргон несчастный говорит, что он может быть судим за государственные преступления, там есть такой мотив в пьесе, это грозит весьма серьезными наказаниями. К – И тем не менее это комедия, очень смешная комедия П – А вот я не знаю уже. К – Уже непонятно, очень любопытно. Я почему с таким пристрастием спрашиваю, просто Мольера очень легко сделать занудным на сцене, и такое часто случалось на самом деле. П – Да, такое бывало, посмотрим что получится.
cinema: (продолжение интервью) К – Что касается Ильи Шакунова, я тут например помню, это было вообще давным-давно, как Илья Шакунов после окончания вашего курса… П – нашего курса К – играл в театре Сатиры на Васильевском острове «Баттерфляй, баттерфляй» в постановке Виктюка вместе с Ковель и с тех пор потом он в ТЮЗе играл, потом он исчез, и вот сейчас возвращение. Он сам попросился? Вы встретились и вспомнили прошлое и решили что, или как, или просто вот возникла идея что Илья.. П – Мы как то так не особо расставались, были друзьями и на курсе, потом по жизни как-то так оставались друзьями, вот у нас там дети родились, у него дочка там на 10 дней или 16 дней старше моего сына, мы как-то так очень часто вместе были, приятельствовали. А потом, давно уже обсуждали возможность, Илюша стал замечательным артистом, крупным мастером. И вполне как мне кажется логичным, что мы могли бы что-то вместе сочинить. К – Ну, а Тартюф просто совпало, что роль подходит под него или Тартюф, вы видите таким Тартюфа? П – Вот его все время снимают в кинематографе, таким, будем говорить, красавцем. Не могу сказать, что он не красив, он очень так, наверное, это, конечно, женщинам судить, я в мужской красоте не сильно разбираюсь, но так вот говорят, очень часто, что такой красавец, такой высокий, видный, статный, что там еще, какие у вас я не знаю мерила. К- Герой. П –Герой, но он может играть не только героев, он может играть и антигероев, у него как бы разностороннее обаяние, он может играть положительных героев, он может играть совершенно замечательно и отрицательных ребят. К – Главное, что мы посмотрим, что изменилось вообще и что он приобрел вот за момент отсутствия своего на театральной сцене. В Москве же он не играл в принципе в театре? П – Нет К - Т.е. у него только питерская такая история театральная получается, и вы не расставаясь с Ильей Шакуновым отправляетесь в Театр «Приют комедианта» и там, собственно говоря, «В ожидании Годо», которое пока не скоро. Но тем не менее «В ожидании Годо» спектакль культовый Бутусова, который перешел с института в театр. И я не знаю, многие даже боятся трогать такое произведение после спектакля такого. Понятно, что вы имели отношение к той постановке, но.. П – Да имел отчасти, вы правы на цитату, я там своими руками участвовал в создании декорации, ну как всегда когда мы были студентами мы это делали. Он не в институте он выпускался, он выпускался уже на Крюковом канале, когда мы уже ушли из академии. Вениамин Михайлович решил с нами организовать этот театр, который недолго просуществовал, а потом он уже в театр Ленсовета перешел. Замечательный был спектакль, и я помню свое очень сильное впечатление на премьере, Павел Викторович Романов тогда был на этой премьере, помню я это очень хорошо. Я не знаю, что у нас получится с этой пьесой, мне показалось, что давлеет надо мной наш психологический театр, такая вот привязанность к законам психологического театра. Мне хотелось выбрать пьесу, в которой они не применимы уже, ни категорически. Мне хотелось это сделать в Мольере, вот мы сейчас репетируем, там совершенно по другим законам поставлен спектакль. К – Там нет психологических законов театра? П – В Мольере? Мне хотелось, чтобы там этого не было, но не могу сказать чтоб прям удалось уйти от этого, скорее, если получится будет такое сочетание: и комедии дельарта и нашей психологической школы, а тут уж совсем нету никакого, ее невозможно играть по нашим законам, по законам мотивации. Как раз она тем и сильна эта пьеса «В ожидании Годо», тем, что в ней не разрушена причинно-следственная связь, в ней отсутствуют мотивы. Невозможно выстроить эту пьесу как цепь последовательных событий объединенных в один сюжет. Поэтому я ее и выбрал, тут никуда не деться, надо будет применять фантазию, надо будет в каком то другом совершенно существовать жанре.
Джудит: (продолжение интервью) К: Надо забыть тот спектакль? П: Не обязательно. Зачем его забывать? Все равно не получится. Там было много приятного. Я, кстати, так его и не сильно помню. Я помню только свои впечатления от премьеры, а сам спектакль - я не могу сказать, что прямо так зафиксировал его в своем сознании, поэтому я не думаю, что это какое-то будет повторение. Но, наверное, это как бы напрашивается, какая-то в сторону того спектакля цитата, или какой-то поклон, потому что это был действительно замечательный спектакль. В: Ну, я думаю, что сейчас как раз появилось поколение молодых людей, которые уже не помнят того спектакля, и будут уже воспринимать этот. П: Да более того, я вам скажу… Часто бывает так, вот мы обсуждаем какие-то свои вопросы театральные, а простым людям они неведомы совершенно. Им все равно, был ли спектакль уже до них «В ожидании Годо», не был он до них… К: Выветрился… П: Да, выветрился. Еще и 90% зрителей, которые придут дай бог на тот спектакль, который мы сделаем, они даже не в курсе, что был тот спектакль «В ожидании Годо». А поскольку мы работаем для зрителя, так меня это как бы и не пугает. Критики – они напишут что-нибудь хорошее… К: Нет, знаешь, то, что они напишут, будет ясно только в конце сезона, я так полагаю, вот этого сезона театрального. ….. К: Вот вы вспомнили о Латвии, о руководстве театром, а недавно в беседе с Валерием Владимировичем Фокиным, он сказал так, что, в принципе Андрей Прикотенко - это готовый главный режиссер в один из питерских театров. Как вы себя ощущаете готовым главным режиссером? П: Ощущаю. К: То есть вы готовы? П: Ну, да, а как, если я два с половиной годы работал художественным руководителем в театре и не считаю этот период зазорным или плохим. Мне кажется, что нам там многое удавалось сделать, там было много спорного и многое осталось недозавершенным, но это был, мне кажется, весьма и весьма позитивный опыт. Мы в очень хороших отношениях остались и с театром, и с директором, и с теми людьми, которые меня пригласили, и с актерами. Так жизнь сложилась, семейные дела очень сильно влияют, все-таки двое детей, и ты можешь себе представить каждую неделю на самолете туда-сюда летать. С ума можно сойти, дети без тебя растут. Так что да, слова Валерия Владимировича мне очень приятны, и импонируют. Вы знаете, тут даже немножко другая ситуация, тут дело не до конца во мне. Я в какой-то момент стал ощущать, что вокруг меня, за мной, уже есть такая за несколько лет вот уже сформировавшаяся очень интересная команда артистов. К: Мы это заметили… П: Да, и это вот и Ксюша Раппопорт, и Игорь Ботвин, и Тарас Бибич, и вот Илья Шакунов к этой компании примыкает, и Ульяна Фомичева, и другие ребята, и как-то я вот чувствую, что постепенно, постепенно, не имея театра, мы уже начинаем быть похожими на труппу, которая… К: Бродячая труппа такая пока… П: Да, такая пока как бы бродячая. Да, вот в «Балтийском доме», благодаря усилиям Сергея Григорьевича мы вот там работаем, и я как-то постепенно стал ощущать, что мы можем весьма и весьма интересные художественные задачи решать в сегодняшнем театре. К: Да, тогда, быть может, речь уже идет о создании нового театра? П: Нового театра - навряд ли. Что сейчас создавать новый театр, ну это бред, ведь помещение – это головная боль такая для города. Быть может как-то время так распорядится… К: Главное, что есть желание, а это уже много.
Джудит: (продолжение интервью) К: Итак, премьера спектакля «Тартюф» в театре «Балтийский дом» 11 и 12 сентября. П: Видите, это серьезное отношение в «Тартюфе» будет в принципе к пьесе, к автору. Мне кажется, это людям сегодня интереснее должно быть. Вот допустим, даже такой вот банальный вопрос зрительский я очень часто слышу: а вот какие костюмы? Ну, он же очень простой. Вот спрашивают: какие костюмы в спектакле - исторические? Ну, говоришь – да. Тогда идем. А если не исторические? К: Можно пожелать исторические костюмы. Ну, потому что очень много есть спектаклей, в которых за неисторическими костюмами там у них уже дальше и ничего не стоит. П: Ну, наверное, но вот зритель, мне кажется, хочет настоящего Мольера, он сегодня хочет возвышенного театра, хочет сегодня смотреть буквально на себя, ему обязательно требуется преломление какое-то возвышенное… К: Уход от действительности… П: В какой-то степени, между прочим, потому что на себя он может благополучно наглядеться в нашей многочисленной телевизионной продукции, там все сериалы посвящены вопросам, кто же мы такие, как бы в кавычках я конечно же говорю… К: Понятно. П: На самом же деле, вот мы можем посмотреть и про милиционера, и про стюардессу, и про кого уж там… современного какого-то там графа Монтекристо, например, да? Это мы можем увидеть. А в театре нам не хочется смотреть на то, что мы видим по телевизору. Для нас, вообще, для русского человека, театр – это какое-то особое заведение, в нем должны быть признаки высокой культуры. В театре должны говорить о возвышенных вещах, и утверждать такие высокие морально-нравственные, извините за такую сентенцию, высокие морально-нравственные идеалы, должны говорить о высоком. И вот, когда ты выпускаешься с института, ты же не можешь врать себе. Тебе 26 лет, и как-то вот в том возрасте я бы не сказал, что если бы я стал говорить о высоких нравственных вещах, это было бы честно с моей стороны. Потому что я в таком возрасте еще не совсем понимал, что такое лицемерие, что такое гордыня, что такое ханжество. Человек, мне кажется, в этом возрасте совершенно на других вещах сориентирован. А сейчас у меня начинает возникать ощущение, что не только я, но и ребята, которые вокруг меня, они созрели. И я, и они созрели для того, чтобы о таких сложных категориях начинать рассказывать людям. Это уже театр. Это уже театр, в котором есть духовная логика, я бы так сказал, театр, который может рассказать людям, что такое лицемерие, и почему это плохо, о том, что такое гордыня, или о том, что такое любовь или о каких-то других категориях, которые, собственно и определяют настоящее бытие. К: В общем, нас ждет 11-го, 12-го премьера зрелого Андрея Прикотенко. П: Растем. Спасибо. К: Спасибо.
cinema: Театральная фотосессия ФОТОСЕССИЯ ТЕАТР БАЛТИЙСКИЙ ДОМ
cinema:
cinema:
полная версия страницы